Уильям ширер взлет и падение третьего рейха.

В советской историографии было довольно много устоявшихся мифов. В частности существовал миф будто население гитлеровской Германии, вовлеченное в войну своим преступным руководством, вынуждено было нести на себе бремя тягот войны.
12-томная «История второй мировой войны» рассказывала:
«В то время как немецкий народ все ощутимее испытывал тяготы войны, господствующая элита нацистской Германии получала огромные прибыли и продолжала жить в довольстве и роскоши».

На бытовом уровне у многих людей бывшего СССР существует стереотип: война – это лишения!
Если мы, победили, так страшно напрягались, то каковы должны были тяготы и лишения тех, кто проиграл?
Из этого ложного посыла следовал и другой ложный: почему мы, победители, живём хуже, чем побежденные? В конце 80-х многие наши сограждане, не сумевшие решить этот вопрос - прокляли политическую систему советского государства!
На самом же деле ситуация в Германии была противоположной тому, что рассказывала советская историография. Конечно, Германия - многомиллионная страна и среди такого количества людей, безусловно были люди испытывавшие лишения. Но в целом немцы почти до самого поражения никаких особых тягот войны не чувствовали. Снижение потребления, конечно, наблюдалось но оно не было сколь-нибудь существенным.
Чтобы понять каково было это ухудшение качества жизни немцев, вспомните проявления мирового финансового кризиса в России в 2008 году.
Примерно так же!!!
В Италии, Японии, не говоря уж про СССР, тяготы чувствовались куда сильнее.
Из книг и фильмов хорошо известно как происходила мобилизация экономики в СССР. Парфюмерные фабрики начинали выпускать бутылки с зажигательной смесью, трубные заводы начали производить корпуса авиабомб и минометные стволы, швейные фабрики начали шить обмундирование и т.п.
Так вот ничего подобного в Германии не было.
Производство товаров народного потребления за годы войны уменьшилось не значительно.
Как я писал ранее, наученные горьким опытом первой мировой войны,

Западногерманские историки отсутствие резкого падения производства потребительских товаров объясняют тремя причинами.
1. 16 октября 1942 года вышла «программа поддержания войны». Была сделана попытка ограничить производство «ненужных» потребительских товаров. Однако они же, признают, что эта программа осуществлена не было из-за стремления «некоторых предпринимателей даже во время войны получать высокие прибыли». Зато меры по концентрации производства на лучших предприятиях принесла свои плоды. Производство кроватей выросло на 130%, гардеробов –на 56%, кухонных столов – на 35%, шкафов кухонных – на 52%, стульев – на 49%. Увеличилось так же производство стеклянных и фарфоровых изделий. Признаюсь честно, я не смог найти данных производились ли вообще гардеробы во время войны промышленностью СССР…
2. Другой причиной германские историки называют значительную долю в производства ширпотреба предприятиями оккупированных стран.
3. Обеспечения немцев продовольствием обеспечивалось снижением рационов населения оккупированных стран.

Один из самых устойчивых мифов связанных с историей Третьего рейха – это миф о «обществе счастья» в Германии, которое возникло под властью Национал-социалистической немецкой рабочей партии. В Германии внедрялся миф о создании «прекрасного, упорядоченного, справедливого в социальном отношении мира, который, может быть, ещё страдает некоторыми недостатками, но в целом счастливый, прекрасный мир…» (из речи Генриха Гиммлера перед войсками СС от 13 июля 1941 года).

В пропагандистских брошюрах «Гитлер-освободитель», которые распространялись на захваченных территориях СССР, сообщалось, что под «гениальным руководством Адольфа Гитлера» и «дружной работе всего народа» Германия превратилась в цветущую и счастливую страну. Предлагалось «верить Адольфу Гитлеру и исполнять распоряжения назначенных им руководителей», чтобы жить также хорошо, как германский народ. Реальность же весьма сильно расходилась с пропагандой.

Очевидно, что по ряду направлений в Третьем рейхе достигли хороших результатов (особенно в области ВПК). Однако, речь о картине в целом, а не отдельных успехах. Так, всего через год после прихода к власти Гитлера в концлагеря попало уже около 100 тыс. человек, преимущественно членов социал-демократической и коммунистической партий Германии. Из 300 тыс. членов коммунистической партии более половины находились под арестом. Осенью 1944 года было схвачено и замучено более тысячи руководителей и активистов КПГ. Серьезным репрессия подверглись священнослужители и верующие. Только за годы войны было рассмотрено 9 тыс. дел по обвинению католиков в антигосударственной деятельности, 4 тыс. человек была казнено и замучено.

Эти и другие репрессии оправдывались мифом «общества счастья», которое создавали в Германии. Социал-демократы, коммунисты, священники и монахи были «врагами», так как мешали построению «общества счастья». Гитлер на заседании рейхстага 10 января 1939 года заявил, что не может быть жалости и сострадания к подвергшимся преследованию служителям Церкви, т. к. они отражают интересы врагов германского государства.

Как создавали в Германии «общество счастья»?

Ликвидировали безработицу, введя всеобщую трудовую повинность с отправкой в трудовые лагеря. Уже в 1933 году тысячи людей были отправлены на строительство автобанов (широких автомобильных трасс). Работали в основном без техники, преобладал ручной труд, оплата была низкой, жили в бараках. Очень высок был производственный травматизм. Условия жизни, работы и уровень травматизма фактически не отличались от строек ГУЛАГа в СССР. До начала Второй мировой войны было построено 3 тыс. км дорог. Возглавлял программу по строительству автобанов Фриц Тодт. Позднее он стал руководителем военно-строительной организации (Организации Тодта), которая занималась строительством важных военных объектов, железных дорог и скоростных автомагистралей. Необходимо отметить, что идея строительства новых автомобильных магистралей появилась ещё в Веймарской республике: дорога Кёльн - Бонн длиной в 20 км была открыта в августе 1932 года.

26 июня 1935 года была введена трудовая повинность для юношей и девушек 18-25 лет. Власти по собственному произволу могли устанавливать как численность контингента, направляемого в трудовые лагеря, так и срок пребывания там. До начала Второй мировой войны более 2,8 млн. юношей и девушек прошли через трудовые лагеря. В основном их труд использовался для строительства транспортных коммуникаций и приграничных укреплений, вроде Западного вала (Линии Зигфрида) по западной границе Третьего рейха от Люксембурга на севере, до Швейцарии на юге. Особенно интересен факт отправки на работы девушек (молодые люди практически в любом обществе так или иначе выполняют различные обязанности, вроде службы в армии, работы в строительных отрядах и пр.), и постоянный рост их числа в трудовых лагерях. Так, к апрелю 1939 года было уже более 800 лагерей, где девушки отбывали трудовую повинность.

Труд девушек входил в систему воспитания женщин и сочетался с обучением ведению домашнего хозяйства, физической культурой и политическими занятиями. Воспитанию девушек служили также строгий распорядок дня, система ритуалов и своя униформа со знаками различия. Быт в трудовых лагерях был «спартанским». Так, жили девушки деревянных бараках, с двухъярусными кроватями и соломенными тюфяками вместо матрацев. Труд был весьма тяжелым, «крестьянским», с 8-часовым рабочим днем. С началом Второй мировой войны прохождение 6-месячной трудовой повинности стало обязательным, а в июле 1941 года было принято решение о прохождении девушками полугодичной вспомогательной военной службы (КХД) сразу после увольнения из Имперской службы труду (нем. Reichsarbeitsdienst, RAD). За 12 лет пребывания у власти нацистов через Имперскую службу труда прошли 1 млн. молодых немок.

Проблема продовольственной безопасности. Эта проблема в Рейхе была довольно серьёзной. Только в 1938 году, после присоединения Австрии с её экономическим потенциалом (золото также вывезли в Берлин), генеральный уполномоченный по четырехлетнему плану развития Третьего рейха Герман Геринг сообщил, что с 1 октября немцы смогут купить белый свежий хлеб (без примеси кукурузной муки) и удастся снизить процент отрубей в ржаном хлебе. Немцы испытывали постоянную нехватку масла и мяса. Между 1927 и 1939 гг. в рабочих семьях Германии потребление мяса снизилось на 18%, жиров – 37%, белого хлеба – на 44%. Западные соседи немцев ели больше мяса, белого хлеба, фруктов, сахара и яиц. В Германии старались заменить эти продукты другими и больше потребляли картофеля, капусты, ржаного хлеба (со значительной примесью отрубей), маргарина, фруктового мармелада-эрзаца.

Немцев из-за нехватки продуктов приходилось снабжать по карточной системе, как во время войны. Так, с начала 1937 года были введены карточки на масло, маргарин и сало. Существовали норма и на другие продукты, в частности, на мясо.

Исследователи отмечают, что проблемы с продовольствием в Германии были связаны с несколькими причинами: отсутствием южных колоний, имеющихся у Франции и Великобритании (это позволяло получать ряд дешевых продуктов и сырье), плохими урожаями, неудачной политикой регулирования рынка со стороны Имперского продовольственного сословия, рост цен на продовольствие на мировом рынке при незначительных запасах валюты. Кроме того, валюту экономили, чтобы направить её на военные программы. Отмечают, что фактически проблемы с продовольствием были запрограммированы всей продовольственной политикой нацистов с 1933 года. Придя к власти, НСДАП практически сразу резко сократила закупки продовольственных товаров, товаров широкого потребления и сырья за границей. Валюту стали направлять на закупку стратегического сырья. К примеру, сумма, выделяемая на покупку за границей сливочного масла, за один год была сокращена с 106 млн. марок до 70 млн. В кризисном для страны 1932 году Германия закупила за границей 4,4 млн. тонн продовольствия, уже в 1934 году закупили 3,2 млн. тонн, в 1935 году – 2,9 млн. тонн. За период с 1933 по 1939 гг. объём закупок пшеницы и яиц упал на треть, сала – в три раза. Почти целиком прекратили покупку кормов, в результате поголовье скота в Рейхе сильно упало, тем самым сократилось производство молока, мяса и масла.

В сентябре 1938 года Геринг сообщил, как о грандиозном достижении, об отмене карточек на хлеб и некоторые другие продукты. Однако уже через год их пришлось ввести снова. Ввели карточки на продовольствие, мыло, обувь, текстильные товары и уголь. К примеру, норма на мясо была 700 г в неделю, сахара – 280 г, крупы – 150 г, жиров – 340 г, мармелада – 110 г, кофе или его заменителей – 56 г. Когда началась Вторая мировая война карточное нормирование было оформлено на все виды товаров. Немецкие граждане еженедельно получали: мяса – 450 г, хлеба – 2250 г, жира – 340 г, сахара – 340 г, кофейного суррогата (делали из ячменя) – 450 г, масла – 110 г, маргарин – 100 г, сыра – 62,5 г и одно яйцо. В время праздников нормы несколько увеличивали, так, к Рождеству выдавали четыре яйца вместо одного и дополнительные 100 г мяса.

Захватывая страны Европы, оккупанты подвергали их беспощадному разграблению, налагали контрибуцию на них. Только Дания в первый год оккупации должна была поставить 83 тыс. тонн масла, около 257 тыс. тонн мяса, 60 тыс. тонн яиц, 73 тыс. тонн сельди и другие продукты. Такие ограбления позволяли временно улучшать продовольственную обстановку в Рейхе. Нормы выдачи продуктов временно увеличивались.

К сентябрю 1941 года (на третий год войны) подошли к концу хлебные запасы. Быстрое исчезновение продовольственных запасов и трудности на оккупированных территориях привели к тому, что в 1941 году пришлось прибегнуть к ещё более строгим ограничениям. Не помогли даже успехи на Балканах. Руководители Рейха считали, что продовольственный кризис, можно будет преодолеть только прорвавшись к продовольственным базам Советского Союза. Это свидетельствует о провале продовольственной политике НСДАП. Нацисты признали, что единственный путь удовлетворения потребностей население – это захват «жизненного пространства» на Востоке, ограбление населения СССР. 2 мая 1941 года на заседании посвященном целям в войне с СССР было заявлено, что войну следует продолжать только в том случае, если на третьем году ведения боевых действий все вооруженные силы будут снабжаться продовольствием из России. Иначе вермахт кормить просто будет нечем, как и население Германии.

Обеспечение Германии продовольствием из захваченных областей СССР было одним из главных направлений политики оккупационной администрации на Востоке. Шёл беспощадный грабеж оккупированных русских территорий. При этом Геббельс отмечал: «Мы не берем на себя никакого обязательства по поводу того, чтобы кормить русский народ продуктами из этих областей изобилия». Таким образом, даже нацисты признавали, что при «кровавом» сталинском режиме положение с продовольствием в СССР было лучше, чем в Германии. В сентябре 1941 года германская пресса сообщила о прибытии первых продовольственных эшелонов из советских оккупированных областей в Берлин. Примерно через год рейхсминистр восточных оккупированных территорий Альфред Розенберг сообщил о прибытии трехтысячного эшелона с продовольствием. Без этих поставок невозможно было обеспечить снабжение продовольствием население Третьего рейха в годы войны. В 1941-1943 гг. в Германию вывезли 25 млн. тонн продовольствия. Награбленных летом – осенью 1941 года в СССР запасов хватило ненадолго, весной 1942 г. пришлось снова сократить выдачу продуктов по карточкам.

Такая ситуация с продовольственными товарами очень негативно сказывалась на психологическом состоянии населения, чрезвычайно угнетала людей. Служба безопасности сообщала о недовольстве и зависти людей к другим европейцам, которые питались лучше, чем победители. Весной 1942 года немецкие горожане стали вместо цветочных клумб и газонов возле домов засевать овощные грядки, на верандах и балконах люди разводили кур, гусей, уток, кроликов.

Ситуация снова временно была улучшена осенью 1942 года, когда вывезли урожай зерна и мясо забитого скота из Советского Союза. Летом 1943 года нормы выдачи опять упали. В июне 1943 года нормы выдачи мяса сократились наполовину, картофеля – в три раза (он был базовым продуктом питания для немцев). Зимой 1944-1945 гг. ежедневная норма выдачи продовольствия достигла минимального уровня, а весной 1945 года регулярное снабжение населения продовольствием вообще прекратилось. 5 апреля 1945 года по отделениям нацистской партии была разослана директива о жизни «при простейших условиях», где людям рекомендовали переходить на хлеб из рапса, каштаны, древесную кору, кофе из желудей. Давались советы о сборе и употреблению в пищу диких растений, ягод, кореньев, грибов, лягушек и т. д.

Проблема снабжения одеждой и обувью. Необходимо также отметить, что солдаты из оккупированных областей Западной Европы присылали домой посылки не только с продуктами, но и одежду, обувь. Их в Рейхе также выдавали по карточкам, ощущалась постоянная нехватка. Немцы ещё до начала Второй мировой войны массово одевались в платья из целлюлозного сырья (искусственной ткани, получаемой из древесной целлюлозы). Это также было связано с недостатком финансовых средств, которые шли на закупку стратегического сырья, военных технологий, развитие военных программ. Германия практически не имела своего хлопка, шерсть и выделанную кожу в основном завозили из-за границы. О ситуации в этой сфере очень хорошо говорит следующая . 30 октября 1939 г. было объявлено, что только 5% населения сможет купить галоши и боты. Имеющиеся запасы в первую очередь были выданы почтальонам, газетчикам и уборщикам улиц. В начале ноября 1939 года были введены карточки на обувь и одежду. Отдельные карточки были для мужчин, женщин, детей и младенцев. По карточке все, кроме грудных детей, получали 100 купонов. Для примера, носки или чулки стоили 5 купонов, но их можно было купить не более 5 пар в год. Пижама стоила 30 купонов, костюм или пальто – 60 купонов.

В Германии проводилось массовое обучение женщин «автаркии». Различные курсы, выставки, брошюры, журналы, плакаты были должны обучить женщин изготовлять пищу из суррогатных продуктов, рукоделию, починке одежды и обуви в домашних условиях, сооружению нового предмета одежды из нескольких старых и пр.

В дневнике Геббельса за апрель – май 1941 г. было отмечено, что катастрофическое положение сложилось на рынке обуви. С продолжением войны ситуация только усугублялась. С августа 1942 года купоны на текстильные изделия выдавались только «жертвам бомбежек». Трудно поверить в такую ситуацию, ведь известно, что индустрия производства одежды и тканей, индустрия моды была в период между двумя мировыми войнами одной из самых развитых отраслей промышленности Германии.

Поэтому, не удивляет, что при оккупации какой-либо страны немецкие солдаты буквально «сносили» не только продукты питания, но вещи первой необходимости, изделия текстильной и обувной отраслей. Им приходилось думать о семье, родственниках, знакомых в Германии. Так, во французских городах оккупанты смели кофе, чай, шоколад, табак, алкогольные изделия, духи, косметику, мыло, нижнее бельё, шелковые чулки и т. д. После оккупации Франция Германия буквально была завалена шелковыми чулками. В Рейхе подобного изобилия давно уже не было, о настоящем кофе или табаке приходилось только мечтать. Зимой 1942 года были введены карточки на табак и сигареты. В Германии существовал серьёзный дефицит мыла.

Надо сказать, что в советских и российских фильмам эти проблемы Третьего рейха были обойдены стороной. Наоборот отмечалось хорошее снабжение немецких солдат и офицеров (как мы помним, за счёт оккупированных стран). Армию снабжали в первую очередь, в то время как население бедствовало. В фильмах не увидеть длинных очередей за продуктами питания, одеждой, обувью и другими товарами; немецких женщин в платьях из обрезков старой одежды; изготовления обуви с помощью деревянных и соломенных подметок и т. д.

Провалилась программа – «Автомобиль каждой семье» , которую объявили в 1938 году. Немецкие рабочие выплатили за предложенные им автомобили десятки миллионов марок, но построенные на их деньги заводы «Фольксваген» к началу войны были переоборудованы на выпуск военной продукции. Простых немцев просто обманули, собирая с них деньги на «народный автомобиль».

Провалилась и программа жилищного строительства. Нацисты обещали предоставить каждому немцу квартиру, соответствующую уровню их дохода. В Веймарской республике в 1928-1930 гг. в среднем строили 313 тыс. единиц нового жилья. Затем из-за кризиса уровень упал до 141 тыс. в 1932 году. С 1936-1937 гг. уровень строительства в Рейхе вырос до уровня Веймарской республике 1928-1930 гг. С 1938 г. (285 тыс.) пошло снижение. А затем и обвальное падение: 1939 год – 206, 1940 – 105, 1941 – 62, 1944 – 30. В Берлине в годы Веймарской республики построили 230 тыс. квартир, в годы власти НСДАП – 102 тыс. (часть из них была заложена до кризиса, а затем законсервирована).

За парадной картиной Третьего рейха скрывалась катастрофическая ситуация в области снабжения населения, решения их насущных проблем, наблюдался дефицит самых необходимых для жизни товаров.

Даже перед лицом настоящего зла жизнь продолжается. Новый государственный режим может проводить политику, от которой страдают многие, но при этом незатронутые ею граждане продолжают жить своей обычной жизнью.
Пока нацисты жестоко преследовали евреев и всех остальных, кого считали людьми второго сорта, многие немцы не замечали особых изменений в повседневной рутине. Они ходили в школу, вступали в клубы, женились, работали, совершали покупки…

То была обыденная жизнь на фоне одного из самых страшных периодов в истории. Потом, когда разразилась война, разрушения и насилие коснулись каждого - но и на фоне войны гражданская жизнь в тылу не прекращалась.
1. Ученики приветствуют учителя, Берлин, январь 1934 г.

2. Дети покупают фруктовое мороженое с лотка, Берлин, 1934 г.


3. Волонтёры собирают рождественские пожертвования для бедных, Берлин, декабрь 1935 г.


4. Дети машут флажками, отправляясь из Берлина в эвакуацию, ок. 1940–1945 гг.


5. Представительницы Союза немецких девушек (женский аналог Гитлерюгенда) занимаются гимнастикой, 1941 г.


6. Немецкие дети на уроке географии в нацистской школе в Силезии (Польша), октябрь 1940 г.


7. Члены Гитлерюгенда перетягивают канат в противогазах, Вормс, 1933 г.


8. Раздача портретов Адольфа Гитлера для вывешивания в квартирах, лагерь для переселенцев в Люблине (Польша), 1940 г.


9. Члены Гитлерюгенда в походе, место неизвестно, 1933.


10. Прохожие читают пропагандистский стенд, озаглавленный «Евреи - это наша беда», Вормс, 1933 г.


11. Члены Имперской службы труда, куда на шесть месяцев в обязательном порядке призывались все юноши, на полевых работах, ок. 1940 г.


12. Дети с синдромом Дауна в Шёнбрунской психиатрической клинике, 1934 г.
Изначально всех детей с задержками развития насильно стерилизовали, позднее всех душевнобольных стали уничтожать физически.


13. Активистки Союза немецких девушек вывешивают плакаты о своей организации, Вормс, 1933 г.


14. Семья с восхищением смотрит на мальчика в форме Гитлерюгенда, февраль 1943 г.

15. Еврейка рассматривает товар уличного торговца, Радом (Польша), 1940 г.


16. Активистки Союза немецких девушек делают уборку, Берлин, дата неизвестна.

17. Евреи стоят в очереди к туристическому агентству в надежде уехать из Германии, Берлин, январь 1939 г.


18. Молодожён щеголяет в форме СС на свадьбе, декабрь 1942 г.


19. Члены НСДАП с предвыборной агитацией у ворот церкви, Берлин, 23 июля 1933 г.


20. Ритуальные прыжки через костёр во время традиционного праздника летнего солнцестояния, Берлин, 1937 г


21. Рейхс-епископ Людвиг Мюллер произносит речь в Берлинском соборе с кафедры, обёрнутой в нацистский флаг, сентябрь 1934 г.


22. Штурмовики СА вешают листовки с призывами к бойкоту на витрину лавки, принадлежащей евреям, 1 апреля 1933 г.


23. Молодожёны любуются своими кольцами, место неизвестно, 1944 г.


24. Новорождённые по программе Лебенсборн - потомки тщательно отобранных «расово чистых» родителей, сентябрь 1941 г.


25. Два эсэсовца на крестинах ребёнка, 1936 г.

26. Дети салютуют знамени в одном из лагерей для эвакуированных, дата неизвестна.


27. Чудом уцелевший еврейский магазин после Хрустальной ночи - жуткого погрома, в ходе которого были уничтожены тысячи синагог и еврейских контор, Берлин, 10 ноября 1938 г.


28. Француженка на принудительной фабричной работе, Берлин, 1943 г.


29. Остарбайтеры за обедом в издательстве Шерля, Берлин, февраль 1943 г.


30. Дети с родителями спускаются в бомбоубежище, Берлин, октябрь 1941 г.

31. Мальчики на ночлеге в бомбоубежище Имперского министерства авиации, Берлин, 1940 г.

32. Мужчины, женщины и дети на тушении пожаров после авианалёта, место неизвестно, 1942 г.


33. Бургомистр Лейпцига покончил с собой на рабочем месте, опасаясь возмездия со стороны Союзников, 1945 г.

Подавляющее
большинство немецкого народа, казалось, ничего не имело против того, что его
лишили личной свободы, что уничтожили много культурных ценностей, предложив
взамен бессмысленное варварство, что его жизнь и работу подвергли такой
регламентации, какой не знал даже он, приученный за много поколений к
строгому порядку,
Правда, за всем этим скрывались страх перед гестапо, боязнь попасть в
концентрационный лагерь, если ты вышел за рамки дозволенного если ты
разделяешь взгляды коммунистов или социалистов, если ты слишком либерально
или пацифистски настроен или если ты еврей. "Кровавая чистка" 30 июня 1934
года показала, какими беспощадными могут быть новые правители. Однако на
первых порах нацистский террор коснулся сравнительно немногих немцев.
Стороннего наблюдателя, только что прибывшего в страну, несколько удивляло,
что немцы, очевидно, не сознавали себя жертвами запугивания и притеснений со
стороны бессовестной и жестокой диктатуры и наоборот, они с неподдельным
энтузиазмом поддерживали эту диктатуру. Некоторым образом нацизм вселял в
них надежду, новый стимул и поразительную веру в будущее страны.
Гитлер разделывался с прошлым, принесшим столько бед и разочарований.
Шаг за шагом, не теряя времени, о чем мы подробно расскажем позднее,
освобождал он Германию от последних обязательств по Версальскому договору,
чем ставил в тупик страны-победительницы, и восстанавливал военное
могущество Германии. Этого хотело большинство немцев и готово было идти на
жертвы, которые требовал фюрер: отказ от личной свободы, скудное питание
("пушки вместо масла") и тяжкий труд. К осени 1936 года с проблемой
безработицы было в значительной мере покончено: почти каждый трудоспособный
имел работу {С февраля 1933 года до весны 1937 года число безработных
сократилось с шести до одного миллиона. - Прим. авт.}. Приходилось слышать,
как рабочие, лишенные права создавать профсоюзы, после сытного обеда шутили:
"При Гитлере право на голод отменено. Девиз нацистов "Общие интересы выше
личных" получил в те дни широкое распространение, и хотя многие
представители партийной верхушки, в первую очередь Геринг, тайно
обогащались, а прибыли предпринимателей росли, не оставалось сомнений, что
массы поверили в "национальный социализм" который будто бы ставит
общественное благосостояние выше чей-либо личной выгоды. Расовые законы,
превращавшие евреев в изгоев германского общества, представлялись
потрясенному иностранному наблюдателю как возврат к первобытным временам; но
поскольку нацистские теории превозносили немцев как соль земли и как высшую
расу, то население страны относилось к этим законам далеко не отрицательно.
Кое-кто из немцев (бывшие социалисты, либералы или истинные христиане из
старых консервативных слоев), с кем приходилось беседовать, возмущались и
даже негодовали по поводу гонений на евреев, но, хотя в ряде случаев они и
помогали отдельным пострадавшим, остановить кампанию преследований не
пытались. "А что мы можем сделать?" - часто спрашивали они. Ответить на этот
вопрос было нелегко.
Печать и радио, несмотря на цензуру, давали немцам кое-какое
представление о том, насколько критически настроена мировая общественность,
однако это обстоятельство, как они могли убедиться не мешало иностранцам
толпами наводнять третий рейх и с удовольствием пользоваться его
гостеприимством. В то время въезд в нацистскую Германию был намного
свободнее, чем въезд в Советскую Россию {Опять же в противоположность
Советской России нацистская Германия разрешала всем гражданам, кроме тех
нескольких тысяч, что были занесены в черные списки тайной полиции, выезжать
за границу, хотя этому и мешали в значительной мере финансовые ограничения
из-за недостатка иностранной валюты. Однако финансовые ограничения для
немцев в то время были не строже, чем для граждан Великобритании после 1945
года. Видимо, нацистские правители не опасались, что на среднего немца,
посещающего демократическую страну, антинацистская идеология подействует
разлагающе. - Прим. авт.}. В стране процветал туризм, принося ей большое
количество столь необходимой иностранной валюты. Казалось, нацистскому
руководству нечего скрывать. Иностранец, будь он каким угодно противником
нацизма, мог приехать в Германию и смотреть, изучать все, что он хотел, за
исключением концлагерей и, как во всех других странах, военных объектов. И
многие приезжали. И если, возвратясь оттуда, не становились приверженцами
нацизма то по крайней мере, начинали терпимо относиться к "новой Германии",
считая, что обнаружили там, как они выражались, "позитивные сдвиги". Даже
такой проницательный человек, как Ллойд Джордж, который привел Англию к
победе над Германией в 1918 году и который проводил свою предвыборную
кампанию в том же году под девизом "Кайзера - на виселицу!", счел возможным
побывать в 1936 году у Гитлера в Оберзальцберге, после чего публично
провозгласил его "великим человеком", проявившим достаточно прозорливости и
воли чтобы решить социальные проблемы современного государства, прежде всего
- проблему безработицы, от которой, как от незаживающей раны, все еще
страдала Англия; предложенная этим выдающимся руководителем либеральной
партии программа под названием "Мы можем победить безработицу" не нашла
поддержки внутри страны.

Олимпийские игры, состоявшиеся в августе 1936 года в Берлине,
предоставили нацистам прекрасную возможность удивить мир достижениями
третьего рейха, и те не преминули этой возможностью воспользоваться. Надписи
со словами "Евреи нежелательны", висевшие в магазинах, гостиницах, пивных,
увеселительных заведениях, потихоньку убрали, гонения на евреев и на две
христианские церкви временно прекратили, страна обрела вполне
респектабельный облик.
Ни одна предшествующая Олимпиада не была так великолепно организована,
не сопровождалась такими впечатляющими зрелищами, как эта. Геринг,
Риббентроп и Геббельс устраивали в честь иностранных гостей пышные приемы.
Более тысячи приглашенных собралось на ужин у министра пропаганды на острове
Пфауенинзель на Ваннзе, где состоялся грандиозный спектакль, названный
"Итальянская ночь", который напоминал сцены из "Тысячи и одной ночи".
Иностранные гости, особенно из Англии и Америки, были поражены: вид внешне
счастливых, здоровых, приветливых людей, сплоченных вокруг Гитлера, далеко
не соответствовал их представлениям о Берлине, почерпнутым из газет.
Но за великолепием летних Олимпийских игр сторонний наблюдатель, по
крайней мере иностранец, не мог не увидеть то, что скрывалось от туристов и
что сами немцы перестали замечать либо восприняли от должное: ухудшение
нравственного климата германского общества. Ведь никто же не скрывал
принятых Гитлером антиеврейских, так называемых Нюрнбергских, законов от 15
сентября 1935 года, которые лишали лиц этой национальности германского
гражданства. Законы запрещали браки и внебрачные связи евреев с арийцами,
евреи лишались права нанимать домашнюю прислугу из числа женщин арийского
происхождения моложе тридцати пяти лет. В течении последующих нескольких лет
было издано еще тринадцать декретов, которые ставили евреев, по существу,
вне закона. Причем де летом 1936 года, то есть как раз в то время, когда
Германия как устроитель Олимпийских игр старалась пленить воображение
прибывших с Запада гостей, евреям либо в законодательном порядке, ибо с
помощью нацистского террора начали ставить так много рогаток при поступлении
на службу в государственные и частные учреждения что по крайней мере
половина из них остались без каких-либо средств к существованию. В 1933
году, первом году существования третьего рейха, их отстранили от службы в
государственных учреждениях и от работы в печати и на радио, не разрешали
заниматься сельским хозяйством, преподаванием и работать в области театра и
кино; в 1934 году их изгнали с фондовой биржи. Что касается запрета на
медицинскую и юридическую практику, а также занятие торговлей, то хотя в
законодательном порядке он был наложен только в 1938 году, фактически же
начал действовать уже в конце четвертого года правления нацистов.
Мало того, евреям отказывали не только в жизненных благах, но и в самом
необходимом. Во многих городах евреям стало трудно, если не невозможно,
покупать продукты питания. Над дверьми бакалейных, мясных и молочных
магазинов и булочных висели надписи: "Евреям вход воспрещен". Часто они не
могли обеспечить своих детей молоком. Аптеки не отпускали им лекарств.
Гостиницы не предоставляли ночлега. И всюду, куда бы они ни пошли, их ждали
издевательские надписи: "Въезд евреям в этот город строго запрещен" или
"Евреи могут входить сюда только на свой страх и риск". На крутой извилине
дороги близ Людвигсхафена стоял указатель: "Осторожно - крутой поворот!
Евреям - ехать со скоростью 120 километров в час!" {Я подвергся ожесточенным
нападкам печати и радио; грозили даже выслать из страны за репортажи о том,
что на время Олимпийских игр некоторые из надписей убрали. - Прим. авт.}
Такова была участь евреев в период проведения Олимпийских игр, - то
было начало пути, вскоре приведшего их к физической гибели.

Во время Великой Отечественной войны немцы широко применяли практику вывоза людей с оккупированных территорий для работы в Германию. Там их называли остарбайтерами – «восточными рабочими». Условия их содержания целиком укладывались в идеологию нацистов, подразделявших людей на представителей «низших» и «высших» рас.

Армия невольников

Гитлеровская Германия из-за ухода многих мужчин на фронт остро нуждалась в иностранной рабочей силе. Как гласит обвинительное заключение Нюрнбергского процесса, из СССР немецкие оккупационные власти угнали 4 миллиона 979 тысяч человек – все это представители гражданского населения.

Однако единой оценки количества остарбайтеров в СССР так и не сложилось, называются цифры от 4,8 до пяти миллионов человек. К этому числу обычно прибавляются еще и военнопленные – два миллиона человек. Некоторые историки, к примеру, Павел Полян, называют цифру угнанных на работы в Германию в 5 миллионов 500 тысяч человек.

Стоит отметить, что значительная часть остарбайтеров из СССР была украинцами – называются цифры около 2,3 миллиона советских граждан, угнанных в Германию из Рейхскомиссариата Украина.

Охота за «белыми рабами»

Обязательство советских граждан работать в Третьем Рейхе следовало из указа главы министерства оккупированных территорий Альфреда Розенберга от декабря 1941 года. Местные органы власти получали определенные квоты с указанием количества человек, которые должны быть отправлены в Германию.

Жители оккупированных территорий любыми путями избегали отправки Третий Рейх, гитлеровцы же устраивали на них настоящие облавы, больше походившие на беспощадные войсковые операции. Людей увозили прямо с церковных служб, спортивных соревнований, хватали их в деревнях и на лицах городов.

Невольничьи рынки

Рейхскомиссар нацистской Германии Эрик Кох поручил любыми путями обеспечить приток около 450 тысяч советских граждан в год. По свидетельству немецких документов, советские граждане должны были «работать до смерти».

По прибытии на место назначения остарбайтеров ждали настоящие невольничьи рынки. Их в буквальном смысле выставляли на продажу. На «товар» приходили посмотреть в основном крупные компании, где остро чувствовалась нехватка рабочей силы – «Сименс», «Юнкерс», «Хенкель» и другие.

Жизнь в бараках

На работу в Германию остарбайтеров вывозили в переполненных вагонах. Одним из них был Семен Пономаренко из села Ручки Полтавской области. По его словам, по тем, кто пытался бежать немцы стреляли на поражение.

Кормили крайне плохо: на промежуточных станциях по пути в Германию давали вареное просо, в котором, по воспоминаниям Пономаренко, находили мышиный помет.

Жили остарбайтеры в специальных лагерях. Пономаренко попал в городок Шрамберг – всего три барака, в каждом по 200 человек. В одном мужчины, а в двух других – женщины.

Кормили в лагерях брюквой, иногда давали картошку, капусту и 200 граммов хлеба. Денег платили совсем мало: по словам Пономаренко, на них можно было купить разве что бутылку пива.

Как писал немецкий историк Герберт Ульрих, рабочие из СССР часто становились жертвами побоев со стороны тамошней администрации, многие не выдерживали страданий и кончали жизнь самоубийством.

Проблемы питания

Как свидетельствуют данные Федерального архива Германии («Бундесархив»), рабочие из СССР в большинстве своем питались очень плохо. Нередки были случаи, когда 50% их рациона составляли пищевые отходы. В сочетании с тяжелым трудом это очень ослабляло организм, работать иногда не могли до половины занятых на том или ином производстве остарбайтеров.

Гораздо лучше условия существования были у тех, кто попал работать на ферму или в качестве служанки к состоятельным немецким семьям. В лагерях таким остарбайтерам жить было не нужно, они размещались у своих работодателей. Кроме того, получали схожие с немцами зарплаты.

Шаг влево, шаг вправо – расстрел

В Германии каждому гражданину СССР на новом месте работы выдавали памятный лист, устанавливавший определенные запреты. Советские граждане должны были беспрекословно выполнять все распоряжения надзорного персонала. Свобода передвижения была жестко ограничена: не позволялось уходить из лагеря без сопровождающего.

Остарбайтеры были обязаны носить специальный значок «OST», который подтверждал принадлежность к рабочим с оккупированных территорий, каждому присваивался номер. Основным документом для прибывших была «Трудовая книжка для иностранцев».

Те, кто отказывался от работы, а также хоть проявлявший недовольство по отношению к политике немецких властей высылался в концентрационные лагеря. Тяжелые же проступки карались смертной казнью.

Под полным запретом также находились половые отношения с местными жителями, а также другими иностранными рабочими. Наказание – смертная казнь. Нарушившие это правило женщины высылались в концентрационные лагеря.

Неприветливая Родина

Мучения остарбайтеров, переживших настоящий ад в неволе, после разгрома нацистской Германии не закончилось. Советские власти провели фильтрацию и депортацию многих из них в отдаленные районы страны.

Бывшие невольники, как оказалось, своей родине были не нужны. Их считали людьми второго сорта, а их лояльность сталинскому режиму рассматривалась в Москве как «сомнительная». Многие жертвы немецкого плена утверждали, что они подвергались осуждениям и даже унижениям со стороны других людей, кто-то попал под репрессии по обвинению в коллаборационизме и измене родине.